В Питере шел снег, почти постоянно, мягкие крупные хлопья по плавным спиралям неспешно спускались к земле, милосердно скрывая обшарпанность и грязные оттенки домов и нищенскую старость дворов-колодцев. Из-за этого снега, из-за жемчужного света с небес и из-за легкого морозца город казался почти прекрасным, хотя по-прежнему чужим и отстраненным.

Начало и конец поездки получились совсем традиционными - мы почему-то всегда встречаем утро в Идеальной чашке на Невском, той, что расписана первобытными мотивами (наверное, потому, что она открывается в семь утра, хоть кофе там и не очень хорош), а вечер последнего дня почему-то проходит в "Ливерпуле" на Маяковского (хотя тут как раз понятно, почему - от Ливерпуля до вокзала десять минут пешком, причем медленно-медленно).

Можно было совсем никуда не торопиться. Медленно гулять по городу, заходить в кофейни, окунаться в запах свежсмолотой "гватемалы", "кении", "йемена", "коста-рики", просить у кофейных фей каких-нибудь дивных лакомств, подолгу раздумывать о желании посидеть в инет-кафе, и терять эту линию раздумий, отвлекшись на прохожих за окном-витриной.

Кстати, кофейная фея из "Абрикосова" теперь занимает первую позицию в наших рейтингах. Вся воздушная, в сиреневато перламутровых тенях на веках, с заплетенными в волосы веточками мимозы, двумя маленькими косичками и чудесным именем Тайна. Тайна Громова.

И чудные совершенно куклы стоят в витринах: смешные, но очень чопорные пухлощекие китайцы и китаяночки в традиционных одежках, с бумажными фонарями и веерами.

А еще был Финский залив, укрытый толстым льдом и занесенный снегом. Мы пришли к пляжу в самый снегопад, и возникало ощущение, что теряешь ориентацию в пространстве - сверху было ослепительно-белое небо, под ногами - ослепительно-белое море подо льдом, а между небом и морем - плотный снег крупными хлопьями. Линия горизонта решительно не просматривалась, а люди казались смутными тенями, возникающими из снегопада и теряющимися в нем.

И много всяких мест: "Марракеш", в котором мне приспичило обидеться на социальную службу небесной канцелярии, потому что меня там лишили спиртного и никотина (вот чаю или кальян - пожалуйста), любимый "Шестой угол", в этот раз сидели в "Будуаре", треугольном закутке, стилизованном под старую-старую комнату, с эротическими фотографиями начала века, потрепанными шелковыми обоями, с лампой под абажуром, с сотней каких-то мелких замечательных деталей, вроде когда-то безумно модных дамских галош.

И книжный магазин был чудо как хорош, круглосуточный (ну как не зайти) и подкупивший меня наличием одной книжки: в уголке уютно устроилась Фэнни Флэгг "Жареные зеленые помидоры в кафе "Полустанок", на покупку которых я совершенно безапелляционно сагитировала Анюту.



А фотографий города я совсем не привезла. У меня почему-то случилось "портретное" настроение, поэтому теперь у меня около пятидесяти кадров с лицами моих спутников.