И еще немного снов.
Дальние земли, где под ногами песок или сухая земля. Я приплываю туда по реке вместе со своим спутником, и маленькая лодка несет нас сама собой, и течение её идёт то по земле, то по небу, а на берегах порой мелькает зелень и гигантские полуразрушенные храмы и ритуальные постройки, и головы львиц на многих из них. И я приплываю в некую страну, где мы разлучаемся с тем, кто сопровождал меня, и я иду отдохнуть с дороги в небольшой и очень низкосортный бар с местом для танца, и беру себе что-то, чтобы освежиться. И при этом там вроде бы есть люди, которых я знаю, и люди, которых я бы предпочла никогда не узнать, и те, с кем лучше было бы вообще не встречаться, но я смотрю на все это без страха, просто как-то очень свысока, - потому что огонь этих земель, тот жар, что есть в земле, то тепло, что струится в воздухе, и сходит с небес, и растворен тут в воде, начинается скапливаться во мне и наполнять меня. И в какой-то момент я, уходя от человека, который хватает меня за руки и куда-то тянет, уходя от того, что мне неприятно, я делаю шаг в сторону танцплощадки, и при этом я уже чувствую, что я уже не я, а лишь очень тонкая оболочка, полная огня и плазмы, и я иду босиком, и пол горит у меня под ногами, и по ладоням бегут язычки пламени, и руки мои темны, волосы спускаются почти до пят и пряди волос перевиты тонкими огненными лентами, и клыки у меня во рту, а золотой диск отражает свет и сияет как малое солнце у меня на груди, и когда я начинаю танцевать, этот огонь выходит из меня и танцует вокруг и со мной, и я почти не слышу криков горящих и горящего, - ведь хлипкое здание занялось сразу и целиком. И огонь и внутри меня, и вокруг меня, и сама я - этот огонь, и когда заканчивается танец, и когда я вижу выжженную и дымящуюся землю, - даже тогда мне очень трудно перестать быть огнем и снова собрать себя в малую форму; и только когда на дымящуюся землю ступает мой спутник, огонь свивается в ленты и прячется во мне, а я делаю шаг вперед и подаю ему руку, и принимаю из рук его чашу, полную чего-то алого.